
Когда слышишь про 18 незаменимых аминокислот, первое, что приходит в голову — таблица из учебника биохимии. Но на деле всё сложнее: в полевых условиях приходится учитывать не только состав, но и биодоступность, и даже то, как сочетаются аминокислоты в реальных продуктах. Многие до сих пор путают, скажем, лизин с лейцином, хотя разница в метаболизме колоссальная.
Часто спрашивают, почему мы говорим о 18, а не о 20 классических аминокислотах. Дело в том, что гистидин и аргинин хоть и синтезируются организмом, но в определённых условиях — у детей, при нагрузках — становятся условно незаменимыми. На практике это значит: если разрабатываем нутритивную поддержку для спортсменов, нельзя игнорировать ни одну из этих двух. Помню, в 2019 году мы запускали линейку батончиков для марафонцев — сначала убрали гистидин как ?необязательный?, а потом столкнулись с жалобами на мышечную усталость. Пришлось пересматривать рецептуру.
Кстати, о рецептурах: важно не просто включить все 18, но и соблюсти пропорции. Идеальный аминокислотный профиль — это не абстрактное понятие. В шелководстве, например, коконы тутового шелкопряда содержат набор, близкий к эталонному. Мы в Группа Ниннань Наньсылу как-раз исследовали этот аспект при разработке биодобавок на основе шелковых белков. Оказалось, что шёлковый фиброин не только структурный материал, но и ценный источник глицина, аланина, серина.
При этом триптофан часто оказывается ?слабым звеном? — его меньше всего в растительных источниках. Если работаешь с вегетарианскими продуктами, без обогащения не обойтись. Но и тут есть нюанс: добавленный синтетический триптофан усваивается хуже, чем из натуральной матрицы. Приходится искать компромиссы.
В рамках нашего направления ?биология? в Группа Ниннань Наньсылу мы столкнулись с интересным феноменом: аминокислотный состав коконов варьируется в зависимости от региона выращивания шелкопряда. В более влажном климате выше доля пролина — видимо, это связано с адаптацией белковой структуры. Это важно, когда мы говорим о стандартизации сырья для нутрицевтиков.
Однажды мы закупили партию коконов из нового для нас района, не провели расширенный аминокислотный анализ — и в итоге получили протеиновый концентрат с проседанием по лизину. Клиенты жаловались, что продукт ?не работает?. Пришлось экстренно вводить коррекцию через ферментацию. Сейчас мы всегда делаем не только базовый анализ, но и проверяем незаменимые аминокислоты на биоaccessibility.
Кстати, о ферментации: это не панацея. Например, при обработке шёлка щелочными методами часть метионина окисляется до сульфоксида, который уже не так активен. Научились использовать щадящие энзимные гидролизаты — но и там есть подводные камни, тот же вкус готового продукта может горчить из-за высвобождения лейцина.
В медицинском блоке нашей компании мы тестировали питательные смеси для послеоперационных больных. Изначально использовали стандартный набор аминокислот, но заметили, что у пациентов с нарушениями ЖКТ плохо усваивались ароматические — фенилаланин, тирозин. Добавили предварительно гидролизованные формы, но тут столкнулись с другой проблемой: стоимость взлетела в разы. Пришлось искать баланс между эффективностью и экономикой.
Ещё один момент: изолейцин. Казалось бы, одна из разветвлённых аминокислот, всё про неё известно. Но в практике нутритивной поддержки он часто ?забивается? лейцином и валином, если пропорции не выверены. Мы как-то разрабатывали продукт для гериатрических пациентов — сделали упор на лейцин для синтеза мышечного белка, а в итоге получили дисбаланс по изолейцину. Пациенты жаловались на утомляемость. Вернулись к старой доброй формуле с акцентом на все три BCAA.
С трептофаном вообще отдельная история. Его часто добавляют в снотворные комплексы, но мы в одном из пробных продуктов переборщили с дозировкой — пациенты сообщали о сонливости днём. Оказалось, что даже незначительное превышение порога в 500 мг уже даёт седативный эффект. Теперь всегда учитываем синергию с витамином B6.
При создании функциональных продуктов питания мы столкнулись с тем, что некоторые аминокислоты банально нестабильны при термообработке. Цистеин, например, окисляется при пастеризации, если нет антиоксидантной защиты. В линейке ?продукты питания? Группа Ниннань Наньсылу мы сначала пытались обогащать протеиновые батончисы цистеином — получался неприятный серный привкус. Перешли на стабилизированные формы в микрокапсулах.
Другая головная боль — лизин. В реакциях Майяра он связывается с редуцирующими сахарами, и его биодоступность падает. Помню, как мы полгода экспериментировали с температурными режимами сушки концентрата из шёлка, чтобы сохранить лизин. В итоге остановились на низкотемпературной вакуумной сушке, хотя это и удорожает процесс.
Сейчас исследуем возможность использования ферментированных субпродуктов шелководства — например, куколок шелкопряда после извлечения коконов. Там интересный профиль по треонину и триптофану, но есть сложности с сенсорикой. Надо решать, как нивелировать специфический привкус, не теряя питательную ценность.
Если обобщить, то работа с 18 аминокислотами — это постоянный поиск баланса между теорией и практикой. Недостаточно просто знать список — надо понимать, как они ведут себя в конкретных матрицах, при разных технологических воздействиях, у разных групп потребителей.
В Группа Ниннань Наньсылу мы продолжаем исследования в рамках направления ?биология?, в том числе — изучаем аминокислотные профили новых штаммов шелкопряда. Перспективным выглядит направление персонализированных нутритивных решений, где набор аминокислот подбирается под индивидуальные метаболические особенности.
Главный урок, который мы извлекли: никогда нельзя игнорировать контекст. Та же метионин-сберегающая функция цистеина важна не только в теории, но и при расчёте рациона для людей с заболеваниями печени. Или взять гистидин — его роль в иммуномодуляции часто недооценивают в готовых формулах. В общем, 18 аминокислот — это не статичный набор, а динамическая система, где всё взаимосвязано.